От мобильного кафе до product owner в «Додо пицца» – поговорили с Настей Никитиной, как складывалась ее карьера в кофейном бизнесе, что побудило ее написать Федору Овчинникову и с чего лучше начинать молодому предпринимателю: строить что-то самостоятельно или открыть франшизу.
Настя, какие были предпосылки к началу кофейного бизнеса? С чего все началось?
Прямых предпосылок, что я начну заниматься своим бизнесом и не буду работать по найму, не было никаких. У меня была совершенно классическая программа жизни от родителей, которую я взяла и начала реализовывать. Хорошо закончила школу, поступила в медицинский университет в Москве.
На втором курсе я начала искать работу – хотелось поскорее слезть с шеи родителей, и поняла, что мне нравится общепит. Я пошла против себя, потому что я не очень хорошо общалась с людьми: я очень хорошо слушала, но простраивать свои мысли, вступать в диалог – был не мой конек.
Но видимо мне так этого захотелось, что когда я пришла в общепит, то моего умения слушать и чуть-чуть связывать слова, уже хватило для того, чтобы понравиться всем в коллективе, чтобы у меня были постоянные гости, которые любили именно меня.
А ты пришла официантом или на контактный бар?
Я работала в кофейне и была продавцом-кассиром. Мне было 19 лет. Мы принимали заказ, немного общались и выносили в зал. В первые месяцы работы я побила все рекорды у себя на точке по продажам кофе в зернах, при том, что я не понимала, как это делается. Мне искренне хотелось помочь людям, я просто предлагала: «Возьмите домой это».
Поработав на кассе, я увидела, что есть еще целый мир. Ребята в другом конце бара что-то ковыряются, делают невероятные вещи: рисуют на пенке, делают эспрессо. Мне это все очень понравилось, и я перешла в клан бариста. Меня обучили, я сдала все экзамены, и стала работать в кофейне.
А потом меня пригласили в первый состав «Double B». В «Double B» основой концепции был хороший кофе и его заваривание, в том числе и ручным способом. Около двух лет я там проработала.
Когда ты решила создать собственную компанию? Как удалось переключиться с творческой личности бариста на калькуляционные карты, экономику, расчеты и свой бизнес?
Мы стартовали, как мобильное кафе 30 мая 2015 года. И чтобы просчитать два дня выезда, не так уж много нужно экономического потенциала: включенность и база. Плюс мы с Ксенией Мандрик работали вместе в Студии Артемия Лебедева. И мы сами эти выезды делали много раз для студии. Мы просто очередной раз выехали, но не как Студия Лебедева, а как «Дринкит».
Вы у Артемия Лебедева работали стационарно или на каких-то выездных мероприятиях?
Я работала в студии как шеф-бариста по Москве и Питеру. Меня пригласили в Студию Лебедева, когда я ушла из «Double B». Мы сделали там очень много внутренней работы: мы запустили школу бариста, внутреннюю и внешнюю. Мы перевели ряд книг про кофе, запустили несколько новых лотов кофе в Студии Лебедева. В том числе, начали ездить на выезды. У студии Лебедева было на тот момент около 10 кофеен.
Какая у тебя была задача в этом проекте?
Сеть кофеен росла сама по себе довольно органично, я бы сказала. Мы с Ксенией подчищали то, что наделали другие и пытались вырулить это все в экономически оправданное русло.
У вас с Ксенией как-то сложился контакт, и вы решили попробовать поработать вместе?
Да. И тогда это было просто: а давай попробуем, сделаем. Мы придумали название, придумали бренд, взяли в аренду недостающее оборудование, что нам было нужно.
У вас был трейлер?
Нет, у нас был самодельный стол, на нем стояла кофе-машина, у нас все было максимально эргономично. Стол внизу мы подбили баннером, чтобы не было видно, что там стоит. Это была совершенно летняя история. Мы поставили огромный большой зонт, синий, естественно, мы же «Дринкит». У нас тогда были все ошибки брендинга: все было синее. Но мы этим и запомнились.
Мы попробовали и очень обрадовались, как люди вообще приняли нас, потому что всем нравился продукт и всем нравилось наше общение. Мы старались всех людей вовлечь, со всеми поговорить, узнать, как дела, искренне поинтересоваться, как им наш продукт, наш кофе, лимонад и так далее. Эти первые 2 дня нас вдохновили на дальнейшую работу.
Как родилось название и что это вообще?
Нам хотелось образ кита облечь в какое-то название, потому что кит большой и добрый, нам казалось, что за ним – будущее. Мы думали, как сделать: писали что-то на английском, и у нас получалось «kit» – набор для питья, потом мы вспомнили Алису, хоть там было drink me, а не drink it, но все равно. Потом мы решили написать на русском и поняли, что много звонких гласных хорошо читается. Нормальное название. Единственное, с ударением все путаются.
А как правильно?
Не то что правильно, но органичнее называть «ДринкИт». Это как «ДодО» или «ДОдо» – все по-разному говорят. Мы называем «ДринкИт», как «кит». Мы написали на русском и поняли, что это отличное название. Его и взяли.
Почему синий? Не оранжевый, вызывающий аппетит, не красный, не желтый, не зеленый – экологичный?
Киты они же все такого цвета.
Сколько времени вы с Ксенией вместе поработали в формате выездных мероприятий?
Все лето и чуть-чуть в сентябре.
И потом решили, что можно выходить во что-то стационарное?
В конце лета мы понимали, либо уходим в кейтеринг, потому что это у нас хорошо получалось. Либо мы попробуем искать и делать кофейню.
Мы могли идти в кейтеринг, потому что Ксюша хорошо готовила, у нас сложился тандем, но мне не очень хотелось, потому что там нет ни слова про кофе. Если бы мы не нашли наше первое помещение, то никакой кофейни бы сейчас не было. Нам друзья друзей сказали, что есть 140 кв. м., 70 из них занимают пивняки, а 70 – займем мы. Мы познакомились с нашими соседями, познакомились с арендодателем, увидели этот весь это кластер и поняли, что надо пробовать, надо рисковать. Сейчас его уже нет. На его месте строится жилой комплекс.
Скажи, пожалуйста, у вас первая кофейня сколько времени проработала?
Мы открылись 12 декабря 2015 года, закрылись 15 июля 2018 года.
А что это была за локация? Это был спальный район или место у метро?
По сути, это было место, как если сейчас на «Хлебозаводе» открыть кофейню: есть рядом офисы, жилой комплекс – такое модное тусовочное место.
«Хлебозавод» – это бизнес-центр, рядом много офисов и есть еще жилые дома. И есть люди те, которые рядом живут, и те, которые из офиса. На первом этаже место было?
Да. Плюс еще в этом кластере было много фотостудий, постоянно велись фото и видео съемки. У нас было много ребят и много заказов оттуда.
А была какая-то еда?
Да. Сначала сэндвичи и 2 салата, потом мы поняли, что люди хотят есть. Мы ввели суп дня и десерты.
Где готовили? Кто готовил? Ксюша дома у себя готовила?
Нет. Мы готовили там. Все, что касается еды и административной истории – это все Ксения занималась, я участвовала только на дегустациях и проработках, а все, что кофе – это было мое. У нас такое было разделение.
Вы должны были прийти к тому, чтобы брать первых сотрудников. На каком этапе это произошло и как вы их отбирали?
Нам сначала очень сложно было отбирать людей, потому что входящий поток был очень низким, мы пробовали искать на hh.ru, но там подходящего особо ничего не было. Я, если честно, и сейчас не очень верю в этот канал с точки зрения поиска линейного персонала.
Мы искали в Instagram, по знакомым, это было очень тяжело. Мы писали, что мы – «Дринкит», приходите к нам, открыта вакансия.
Это было в тот момент, когда месяцев через 7 у нас начала расти выручка, и нам пришлось бегать за кандидатами, а не им за нами. Ужасная ситуация для компании, когда тебе настолько не хватает ресурса, что ты уже готов на любого человека, который тебя хоть чуть-чуть разгрузит. Хотя, ты понимаешь последствия этого решения.
Потом у нас появилась узнаваемость, стало приходить больше толковых ребят, мы сформировали нормальную программу стажировки, начали ее прорабатывать и претворять в жизнь. Сделали нормальную мотивацию, когда люди начинают больше делать и получать больше. Потом у нас появился первый управляющий – это вообще стало сказкой.
Зачем вы взяли отдельного управляющего?
Ксения хотела развивать дальше историю кейтеринга. Я хотела развивать школу бариста. Мы поняли, что у нас не получится и управлять, и на смене за всеми смотреть, и развивать наши новые направления.
По сути, даже если ты классный управляющий, какой бы у тебя ни был широкий кругозор, он все равно потихоньку начнет сужаться. Ты тут что-то не видишь, там не видишь, в какой-то момент ты приезжаешь на выставку и думаешь, я вот это забыл, здесь забыл. Должен быть постоянный тонус, а без помощников у меня не получалось.
В этом проекте вы привлекали инвесторов?
У нас был один – папа знакомой, а второй человек, который нас знал совсем мало, но он поверил в нашу идею.
В итоге, деньги вы отдали папе подруги и этому прекрасному человеку?
Да. Сейчас все отдали.
Сейчас – недавно или тогда еще?
Нет, мы тогда отдали часть, а потом я отдавала уже что-то сама, без Ксении.
У меня есть клиент, она говорит, что наемным сотрудником может зарабатывать много – тысяч 200, а от собственного бизнеса ей нужно 300 тысяч, чтобы понять, что она уже предприниматель. Но когда люди входят в собственный предпринимательский проект, в самом начале они зарабатывают гораздо меньше, чем наемный работник и их подогревает просто идея, что они делают что-то свое.
Согласна.
А что тебя в этот момент мотивировало?
Это было настолько интересно и классно делать все, что угодно и за это платить свои деньги, получать обучение и опыт прямо здесь и сейчас. Было лето, когда мы начали, как «Дринкит» колесить. Лето, когда я из еды ничего не могла себе позволить, я не купила ни одну летнюю вещь, это было нищебродство чистой воды. Я помню, что Ксюша была на пару размеров больше, я забирала у нее шорты и носила их, потому что мои порвались.
Но это был тот опыт, которого я бы нигде не получила. Или бы я в учебнике читала, или бы 3 года, вместо одного где-то работала. И вот это меня грело.
Было такое, когда хотелось бросить это все и никаким предпринимательством не заниматься?
У меня такое начало появляться только тогда, когда я устала. Я потом поняла, что я устала, на это наслоился дефицит кадров. Ты постоянно вкладываешься в людей, что-то получается, что-то нет, вроде как, бизнес идет в гору, все нормально, но человеческий ресурс у меня был исчерпан на столько, что порой хотелось все бросить.
Это было через год после старта?
Скорее, через 1,5 года. Я просто с собой договаривалась.
Вы вторую кофейню открыли вместе с Ксенией? Это какое время было?
Вместе. 4 февраля 2017 года мы открыли.
Вы посчитали, что вы уже все можете и нужно открывать вторую?
Вообще, у нас была мечта. У нас был кондитер Анна Майборода. Мы хотели сделать для нее кондитерскую, это была большая наша мечта на пятилетку вперед. У нее были прекрасные десерты. Мы поняли, что мы растем: мы тогда скаканули – у нас были неплохие выручки, а Ане просто негде было готовить, и мы понимали, что нам нужно место. Так мы нашли место под вторую кофейню. Мы подумали, что локация, локация и еще раз локация. Если мы найдем хорошую локацию с нашими десертами и нашим кофе, то мы выстрелим.
Инвестиции. У вас уже был опыт, когда в вас вкладываются, вы возвращаете. Вы, когда открывали 2 кофейню, вы первую сумму вернули?
Половину.
Открывали вторую из каких средств? У вас были другие инвесторы?
Мы взяли займ под проценты у физического лица – это не совсем инвестор: нужно было все вернуть и без доли.
У тебя были трудности в какой-то момент с персоналом для первой кофейни, тем не менее, вы открываете вторую. Трудностей с людьми стало в два раза больше, наверно?
Да, стало больше. И так как мы тогда еще реально не сильно устали, очень сильно все драйвило, мы понимали, что мы будем сами пахать, как будто мы только что открыли первую кофейню, а потом мы все равно наймем людей. Появилась новая цель. И всю эту усталость, весь негатив, как ветром сдуло.
Текущая история с коронавирусом многим предпринимателям показала, что нужно рассчитывать в любой ситуации только на себя. Никакое государство не придет, не поддержит. Либо ты предприниматель, и ты берешь ответственность за свой бизнес, за себя и за людей сам, либо ты уходишь куда-то наемным сотрудником. И тебе тогда государство дает 12 130 рублей, как человеку, который остался без работы. Как тебе кажется, в тех условиях, в которых сейчас мы существуем, предпринимательству быть?
Мне кажется, что малому предпринимательству быть. Потому что всегда будут такие энтузиасты. Не факт, что у них будет прекрасная экономика, не факт, что они будут зарабатывать те же самые 300 тысяч рублей с кофейни. Между прочим, это большие деньги для кофейни.
Огромные.
Людям будет хотеться сделать что-то свое. И они пойдут в это, я уверенна. Мне кажется, что их будет даже больше. Вопрос качества предпринимательства. Таких, кто действительно просчитывает экономику и сразу может сказать, что я выйду в ноль при вот таком-то раскладе, а если что-то пойдет не так, то у меня есть план «Б» – таких будет мало.
Другое дело, что, когда ты побольше, это уже сложнее. Я, например, сейчас с интересом наблюдаю за тем, что Анастасия делает с сетью «Андерсон» (Анастасия Татулова, владелец сети семейных кафе «Андерсон». Прим. – В.Р.), как она себя позиционирует. И я понимаю, что моральное давление, когда ты большой и у тебя уже не 5 человек, с которыми ты садишься и говоришь: «ребята, ситуация сложная, давайте пробовать ужиматься», например, а 150 человек – разные истории. Когда ты – средний предприниматель, то тебе просто морально тяжело. И что будет с такими предпринимателями, я не знаю. Мне кажется иногда, что поддержка больше нужна не маленьким, поддержка больше нужна большим.
Ты дальше будешь развивать большую крепкую сетку. Есть Магомед Костоев – «Доннер 42», и с ним все понятно: есть харизма и большая оранжевая книга про Федора. И это его карт-бланш в переговорах, люди хотят с ним работать. И есть ты – девушка юная. Нет страхов, что не хватит силы? Или что не будет восприниматься твоя экспертиза так, как если бы это был мужчина?
У меня нет страха именно в восприятии, скорее у меня есть страх, что где-то я могу не дотянуть морально: эмоциональной растяжки не хватит. Или где-то мышления не хватит. Слава богу, это все лечится таблицами, книгами и практикой.
Первого декабря Федор выложил пост, что компания решила делать ставку. До этого он всех мариновал и говорил, что мы будем диверсифицироваться, что это будет шаверма и это будет кофе. Почему ты решила ему написать?
Я просто решила ему написать – меня отметили в его посте. Я вообще не очень следила за тем, что делает Федор. Я прочитала пост, подумала, что это интересно. И для меня это выглядело как челлендж, а могу ли я предложить что-то такое, что заинтересует в целом большую компанию? И вообще если могу, если как-то я заинтересую, как могу в этом поучаствовать. Я тогда не планировала переходить в «Додо», отказываться от «Дринкит» и вообще делать так, как я сделала в итоге. Я просто написала, и у нас состоялась встреча. И мы начали дальше общаться.
Я видела несколько писем, которые писали Федору. Что написала ты, скажи мне? Заодно, мы расскажем об этом людям, которые тоже писали Федору, но не получили оффер.
Я написала просто: «Здравствуйте, я Настя Никитина, я занимаюсь кофе столько-то лет, я занималась вот этим, вот этим, вот этим, вот мои книжки, которые я помогла перевести, вот моя кофейня, вот мой опыт, вот я судила здесь, вот все ссылки на «Дринкит». Пожалуйста, очень жду вас на кофе».
Я помню наши встречи с Федором и разными ребятами, какие вопросы он им задавал, я понимаю, что он искал единомышленника, предпринимателя, человека, который болеет продуктом. Можешь сейчас сказать три-четыре общие ценности, в которых вы с Федором совпали? Что для вас обоих оказалось максимально значимо, как для предпринимателей, как для визионеров.
Первое – это интерес ко всему что есть, не знаю, как облачить это правильно в ценность. Но это некая свобода к постоянному обучению. Второе – это про коммуникацию с людьми и про важность других людей. Это важно мне, насколько я вижу, это важно и Федору. Третье – это важность качества того, что ты делаешь. Причем не важно, что именно ты делаешь. Ты делаешь просто приложение или пиццу, или кофе. И последнее – это схожесть в том, что нужно слушать гостей, и они сами тебя обучат. У Федора есть эта прекрасная фраза: «учись даже у шума ветра». И если говорить про наш бизнес, то она про то, что нужно слушать гостей и что они говорят. Потому что мы сейчас выходим на рынок с неким набором гипотез. А что из них будет жить – неизвестно. Мы не говорим о том, что только мы знаем, как надо пить кофе – будете пить кофе именно так. Нет, мы будем меняться, и в этом нам помогут наши гости.
Почему вы решили оставить бренд «Дринкит»?
Мы думали над названием кофейного стартапа. Я просто предложила Федору, сказала ему, хочешь ли ты взять «Дринкит»? Как тебе это название? Он сказал, что оно странное и ушел думать.
А потом, как обычно бывает, он подумал и увидел тот потенциал, который когда-то увидели мы с Ксюшей в этом названии. И мы приняли решение, что мы будем развивать именно его. Мне было это важно. Здесь была больше такая не прагматичная с экономической точки зрения или с точки зрения развития бизнеса история. Мне было просто приятно. Я представила: «Дринкит» будет в Японии или будет в Китае, или в Нигерии. Ну это круто, я этого сама не сделаю никогда с учетом того, как я хочу развиваться. А тут я могу.
В декабре месяце долго думали, где будет первая локация, нужно ли делать первую кофейню в спальном районе или в бизнес-центре. Я правильно понимаю, что приняли решение начинать с твоей кофейни?
Это было первое решение, которое мы приняли – начинать именно с моей кофейни в Дубровке, которая открылась в конце декабря, но которую я была вынуждена потом закрыть из-за нехватки времени, т.к. я уже приступила к работе над стартапом. Но потом мы от этого отказались. Потому что в моей кофейне много чего было сделано в рамках ограниченного бюджета. И были ошибки. Это никак не касалось пищевой безопасности, но это касалось других моментов. Когда ты маленький, то в случае проверки можно было бы их решить разными способами. Путем переговоров, путем закрытия точки, переделки и так далее. Но, когда ты большой и к тебе больше внимания – в этом большие риски.
Поэтому мы поняли, что проще взять и открыть что-то новое, а мне действительно завершить эту историю, и не тянуть ее в настоящее и будущее. Поэтому мы стали смотреть другие локации, нашли в «Омеге». На тот момент там освободилось помещение. Нам понравилось, что рядом с офисом, и мы поняли, что эта история хороша для отработки гипотез – мы всегда будем в нуле или выше.
На сегодня мы в процессе доработки дизайн-проекта, рабочей документации. Я думаю, что две недели, и мы начнем стройку.
Параллельно с этим сейчас дорабатывается приложение, верно?
Да.
Тему приложения хорошо раскрыли в интервью на VC. Если можно в нескольких словах. Когда я прихожу к бариста, хочу с ним поговорить, чтоб он узнал, как у меня дела. А вот с этим приложением душа теряется. Скажи мне, пожалуйста, как бариста, который профессионально уже совершенно точно знаешь всю эту историю с гостями. Теряется ли душа? Отваливается ли история с общением с бариста?
А много ли души в small talk? Если посмотреть по-честному на наше общение и проанализировать, сколько раз мы спрашиваем действительно «как дела» у бариста, а бариста спрашивает «как дела» у нас. Не знаю, мне кажется, это процентов пятнадцать, и то, если ты завсегдатай.
У нас на всех точках, особенно когда было много людей, скрадывались драгоценные минуты общения как раз на вот это вот: «Мне латте на таком-то молоке» – то, что можно перенести в приложение. Мы же наших бариста не помещаем в бункер стеклянный, где только жестом могут тебе помахать, и сказать: «Ваш кофе готов».
Получается, что ты заказываешь кофе через приложение, и тебе не нужно проговаривать свой заказ. Вот у тебя уже семь секунд – ты можешь спросить: «О, привет, как дела» или «О, классная прическа». И дальше у тебя пойдет диалог. Поэтому я уверена, что душа не уйдёт никуда.
Я понимаю, что Федор живет в истории, которую он систематически наблюдает в Китае, где есть миллион разных приложений. И там люди с ними живут, для них это естественная история. У нас я вижу, что в Москве часто пользуются приложениями. Мы постепенно к ним привыкаем. Вот сейчас «корона» даст нам всем возможность понять, что есть приложение Zoom. Можешь рассказать нам пошагово схему, как вы видите процесс от установки приложения до прихода к вам в кофейню.
Во-первых, можно прийти в кофейню и заказать и без приложения. У нас будет возможность сделать заказ на кассе, иначе это был бы полностью антисервис.
Дальше мы хотим все скидки, бонусные программы, подписку перенести в приложение. Ты, как авторизованный пользователь, можешь ими воспользоваться. Если ты скачиваешь приложение, то минимум одна чашка кофе у тебя есть в подарок. Это первый триггер, который срабатывает. Причем ты можешь попробовать любой напиток, добавив в него любые посыпки и сиропы. Хочешь так пей, хочешь просто классический кофе, добавь в него все, что угодно. Это будет прямо твой индивидуальный кофе.
Когда ты сделал заказ, у тебя высвечивается экран, где присваивается номер твоему заказу и говорится, что заказ взят в работу. Через некоторое время тебе скажут, что заказ готов. Ты приходишь и тебе говорят: вот ваш заказ. А если ты в личном кабинете написал свое имя, то тебе еще и по имени отдадут. Это уже приятно.
В дальнейшем ты, например, заходя в Омегу, уже заходишь в приложение, тыкаешь на капучино, проходишь через турникеты, заворачиваешь за угол и тебе бариста говорит: «Еще полсекунды – я уже взбиваю молоко». Он заливает все это в стаканчик и отдает тебе капучино.
Какое количество бариста будет единовременно работать вот с первого дня тестовой кофейни? Сколько будет бариста одновременно в смене?
В начале это будет точно три. Один на машине, другой на кассе и третий как раз на горячих тостах. И скорее всего, что в начале еще буду я, чтобы смотреть, как это происходит. Но три – это минимум. Я бы даже сказала три и старший. Потому что разруливать, я думаю, много чего придется.
Что вы решили по кухне?
Мы решили, что у нас будет четыре-пять видов выпечки: круассаны, пеканы, розаны. Вся хрустящая утренняя классическая история. И восемь видов горячих тостов. Сладкие и несладкие – мы нашли классный хлеб. Два куска хлеба и между ними какая-то начинка – сладкая, мясная, не мясная, овощная.
На какой средний чек вы рассчитываете? И будет ли он разный для Москвы и для регионов?
Да, будет разный. Средний чек мы рассчитываем на 209 рублей для Москвы. Для регионов будем рассчитывать после открытия.
И в среднем чеке два продукта: кофе плюс что-то?
Кофе плюс что-то.
Теперь важный для меня вопрос. Что мне нужно сделать, чтобы открыть вашу кофейню по франшизе?
Сложный вопрос. Сейчас мы сосредоточились на всем, чтобы открыть отличную кофейню: на выборе классных ингредиентов, поставщиков, приложении. Когда мы откроемся, у нас наступает следующий этап: мы начинаем думать в том числе, какие именно партнеры нам нужны сейчас на первом этапе, какие именно у нас будут к ним требования. В параллель тому сейчас мы поймем, какие ошибки мы допустили, что не учли. По сути, это будет часть требований.
Сколько составят инвестиции в одну кофейню в 49 кв.м.?
Мы доделываем еще дизайн-проект и считаем смету, но я бы закладывала в районе 3-4,5 млн. руб.
Я правильно полагаю, что эта бизнес-модель предполагает какое-то количество посадочных мест в кофейне?
Да. У нас получается четырнадцать мест у нас, но мы рассматриваем разные помещения.
Видишь ты сейчас какие-то риски по этому проекту как предприниматель, как product owner?
Я вижу риски, связанные именно с локацией, потому что хочется верить, что «Омегу» ничего не затронет. Но, если мы узнаем в конце мая, что осталось 10% арендодателей, тогда это будет откровенно грустно. Это большой риск. С одной стороны, он как бы большой, потому что так может быть, а с другой стороны, не хочется о нем слишком много думать, потому что мы сейчас не знаем, что происходит внутри тех компаний, которые арендуют офисы.
В меньшей степени – скачки доллара. Это был большой риск, потому что мы не понимали, что у нас будет сырьем. Потому, что всё сырье у нас зависит от доллара. Оно зарубежное.
Мы с Надеждой Башмаковой, тоже амбассадор «Додо пиццы», общались в среду, и она сказала, что занимается брендом работодателя до ноября. Не рано?
Нет, не рано. У нас есть ресурс, который мы можем использовать. Почему бы его не использовать?
Есть ли понимание, какое будет ценностное предложение? Почему у вас будет работать круче, чем в других крупных всем известных сетях?
Те ребята, за кого мы будем конкурировать, они не будут серьезно рассматривать работу в «Макдональдсе», и других сетках. Скорее, мы будем конкурировать с той же самой «Буше», «Скуратовым», с маленькими локальными кофейнями. Кофе – это более романтичный продукт: люди хотят либо просто поработать классом выше, чем в «Макдональдсе», либо они хотят действительно что-то узнать про кофе, тогда ими знания вообще движут, либо им нравится ареал кофейни. Они не очень понимают, что там происходит, но хотят туда пойти.
Наш бренд будет строиться вокруг получения дополнительных знаний. Причем знаний не столько про кофе, сколько про сервис и soft skills. Чтобы каждый бариста в будущем мог стать менеджером. Для нас важно внутреннее развитие, как человека и как сотрудника.
Почему я должна 4,5 миллиона отдать именно на то, чтобы развивать кофейню «Дринкит», а не какую-то кондитерскую, пекарню или маленький ресторанчик?
Пекарня, кофейня и ресторанчик – это немножко разные истории. Если ты хочешь, например, пекарню, то тебе не очень важен кофе, а в нашей концепции он очень важен.
Если я не про кофе, мне 4,5 миллиона не нужно вам нести. Это первый момент. Что ещё?
Мы гибкие и хотим сделать действительно легкую франшизу. Легкую в плане доступности входа. Мы будем думать, как снизить порог входа через партнерство с теми, кто предоставляет оборудование, через много других параметров, через облегчение интерьера – чтоб меньше вкладывали в ремонт. Мы очень круто будем развивать наш обучающий центр. У нас будет большая система поддержки: колл-центр, техническая поддержка. У нас есть своя система и приложение и это всё интегрировано между собой.
С точки зрения своего предпринимательского опыта, человеку, который скажет: «Я хочу открыть кофейню», ты что посоветуешь: осуществлять свою мечту и работать над своей идеей, или ты на старте посоветуешь: «Купите франшизу, вот вам готовый пакет, потренируетесь. Потом, если не откажетесь от этой мысли, будет что-то свое». Как поступить начинающему предпринимателю, который хочет в ресторанном направлении развиваться?
Я бы у него еще спросила: насколько это последние деньги у него, хочет ли он получить доход или только опыт. Потому что, если это последние деньги, тогда действительно лучше франшиза. Но если человек, допустим, как я когда-то открывала, хочет открыть просто потому что хочет. И он готов платить рублем за свои ошибки, тогда лучше самому.
Очень важно быть честным с самим собой и иметь смелость вовремя сесть и задать себе какие-то может даже неприятные вопросы и понять: я действительно хочу идти в предпринимательство? А чего я там хочу? Хочу свободы? Денег? Или просто меня всё достало и лучше прыгнуть с тарзанки один раз с восьмого этажа и всё будет хорошо. Вот мне кажется, что четность – это самое важное.
Мне нравится позиция Федора в этом плане: франчайзинговый бизнес – это и есть малый бизнес, по сути – это вот твое. Есть очень большое поле для творчества. Пускай оно там действительно рутинное, но оно есть: взаимодействие с твоими сотрудниками, с твоими гостями.
У всех разный разброс мышления, который напрямую связан с тем, можем ли мы работать в состоянии определенности или нет. На мой взгляд франшиза – это состояние очень хорошей определенности, но с высокой долей ответственности, с высокой долей творчества. А если вот «шашки наголо, сейчас мы сделаем что-то беспрецедентное», тогда однозначно свое.
Комментарии